Перед приговором по уголовному делу по обрушению стены дома по улице Самочкина-32, для понимания публики, я бы хотел провести ряд параллелей между самыми резонансными процессами последнего времени. Процессом заместителя главы администрации Нижнего Новгорода Владимира Привалова и процессом заместителей главы администрации Ленинского района Сергея Белова и Надежды Рожковой (должности приведены на момент совершения “преступлений”).

Обвинение попросило для Владимира Привалова реальный срок лишения свободы. Суд вынес вердикт об условном сроке наказания. С учетом того, что наша судебно-правовая система, мягко говоря, невегетарианская, а решения принимаются так, что позавидуют иезуиты, можно и нужно трактовать произошедшее следующим образом. Прокуратура считала Привалова виновным, а суд посчитал его невиновным. Как в известном анекдоте: если бы ты был виноват, то я бы тебе не условный срок дал, а реальный.

В деле “Белова – Рожковой” обвинение попросило для подсудимых штрафы в размере 100 тысяч рублей. Это означает, что даже прокуратура не считает их виновными. Таков эзопов язык современного нижегородского “правосудия”.

Образно говоря, посудите сами. Обвинение могло затребовать штраф в размере 15 миллионов или 50 тысяч, а могло запросить штраф в 3 рубля. Срок давности по наказанию Белова и Рожковой давно истек. И размер тут не имеет значения. Если бы бывшие 1-ые заместители главы администрации Ленинского района были реально виноваты, прокуратура могла бы предложить для них условный срок наказания. Тогда бы я сказал: да, обвинение считает подсудимых реально виноватыми! Действительно, стоило ли пару лет вести следствие, потом год со скандалами в конце процесса заседать в суде, чтобы “присудить” 100 тысяч рублей штрафа, который не подлежит выплате? Как говорится, за что боролись и, будем прямо говорить, позорились?

Как в процессе Привалова, так и в процессе “Белова – Рожковой”, следствие показало полную беспомощность в установлении виновности данных лиц. Следствие действует примерно таким образом. Берут должностные обязанности, в первом случае, Привалова, во втором случае – Белова и Рожковой, трактуют их расширительно, в отрыве от управленческой реальности. Их можно в таких условиях завиноватить чуть ли не за все. Обвинение “сляпано”. По общаге на Самочкина-32 было примерно так. Следствие смотрело должностной функционал администрации Нижнего Новгорода, администрации Ленинского района, домоуправляющей компании. Кого из них можно подвести “под монастырь” в связи с обрушением стены дома? Выбирают из ряда соображений, вполне иезуитских, виновной одну структуру, в данном случае, администрацию Ленинского района. Точнее, 1-ых заместителей главы. Вообще, заместители глав администраций, как вы уже догадались, обычно в самой большой зоне риска. Опять вспомним того же Привалова. Действия остальных вообще не рассматривают. Чтобы случайно не “накопать” на них, сыграв, тем самым, на обвиняемых. Занимаются только районной администрацией. А там должностные обязанности расписаны так широко, что она отвечает за все в районе, не имея возможности самостоятельно принимать какие – либо решения. Вырваться из этой паутины формального назначения виновных практически невозможно. Тем более, если есть в уголовном деле, а она очень даже есть, еще и политическая составляющая.
Не случайно за год судебного процесса “Белова – Рожковой” стороны, высказав массу новых, значимых для установления истины по делу доводов, так и не услышали друг друга совершенно. Вообще, что-то надо менять в этой “консерватории”. На мой взгляд, форма и содержание у нас вошли в полный антагонизм друг с другом. Зачем такое длительное и подробное судебное следствие, если оно ничего нового не вносит? Более того, судебное следствие заточено так, что оно отторгает чуть ли не автоматически все, что не содержится в обвинительном заключении. И по кой черт все эти муки сторон, если тут просто колхоз “Напрасный труд”?

Не случайно, практически все политики и общественные деятели говорят о судебной реформе, как первом и главном условии модернизации страны во всех сферах, в том числе, в экономике. Потому что в реальности никакого суда в РФ нет. Для бытовых уголовников есть репрессивная машина, для элиты есть “политическая инквизиция”. Сами суды это бюрократические структуры, где типа легитимизируются политические решения “центров влияния” в борьбе друг с другом. Судьи это чиновники, встроенные в “вертикаль” так, что не пикнешь, ссылаясь на законы. При этом общество по своему правосознанию возвращено в 1937 год. Раз прокуратура сказала, значит, так оно и есть, суд принимает только правильные решения, “органы” просто так не арестовывают, а если и ошибутся, то потом разберутся. А по следственно-судебному беспределу глупые обыватели плачут только глядя низкопробные телесериалы. То есть, исключительно по тому, что не в этой жизни. А в этой жизни для мещан все воры, мошенники, казнокрады и негодяи.

Обыватели очень радуются, когда кого-то сажают. Просто по факту, причины неважны. Одни они белые и пушистые.
В высших сферах, конечно, понимают “правила игры”. Всем понятно, что даже в такой мягкой форме над Беловым вершится беспредел. Но это политика. Тут нет ничего личного. Только политические и личностные амбиции фигур федерального уровня. Если одна из сторон побеждает в нижегородском кремле, то другая сторона жаждет реваншироваться на уровне федерального подчинения – в силовых структурах и судах. Как я уже не раз повторял: “Страна у нас такая, как вам еще объяснить?”

Завершу тем, что строится новой здание суда Дом Правосудия. Многие этого очень ждут. Там удобнее работать и судьям, и адвокатам, и слушателям. Вот только я почему по этому поводу вспоминаю строчку из Грибоедова: “Дома новы, да предрассудки стары”. Не дождаться нам скорого и справедливого суда, будет медленная и бесполезная тягомотина, где нет места справедливости.