В нижегородских информационных ресурсах развернулась дискуссия по конкурсам на дорожно-ремонтные работы. Что предпочтительнее – аукционы или конкурсы? Какие должны быть лоты – большие или маленькие? Принципиально, чтоб выиграли местные у “варягов” или нет? На мой взгляд, не это главное. Важно, чтобы разного рода торги не были фиктивными, когда выигрывают их одни, зачастую “фирмы-пустышки”, а строят, ремонтируют поставляют продукты или рубят лес совсем другие, реальные специализированные фирмы.
На днях исполнится три года со дня задержания экс-мэра Нижнего Новгорода Олега Сорокина. На судебном процессе подробно разбиралась ситуация, как ООО “Инградстрой” стало победителем конкурса на застройку 453 га в деревне Кузнечиха. Там выяснилось, что за “Инградстроем” изначально ничего не было. Сорокин на это отвечал, что в жилищном строительстве так принято, когда под конкурс создается “нулевая” фирма, чтобы она не была обременена какой-то негативной историей. После того, как ООО “Инградстрой” стал победителем конкурса, его прокредитовали сорокинские и аверинские структуры. Дальше эта фирма была выкуплена Олегом Головко, бизнес-партнером Олега Сорокина. Вроде как все концы были надежно спрятаны. Тем не менее, суд фактически признал интересантом того скандального аукциона бывшего главу Нижнего Новгорода. Этому способствовали показания ряда свидетелей, в том числе “засекреченного”, который ссылался на некие разговоры. В ходе разбирательств по обстоятельствам этого конкурса обсуждалось множество интересных деталей. Были ли в конкурсной документации дополнительные условия, которые затрудняли участие в нем каким-либо участникам? Не было ли некоего сговора власти и крупных застройщиков, чтобы последние в конкурсе не участвовали? Ведь сделка была выгодной при той стартовой цене земельного участка, которая была определена. Оставалось только как-то скрытно ограничить конкуренцию. Создается впечатление, что в суде-то все это разобрали по косточкам, а в жизни после этого ничего не изменилось. Все или многое течет в том же русле.
Некоторое время назад нижегородские СМИ разбирались с ситуацией, когда МП “РЭД АР” выиграло все восемь конкурсов (по количеству районов Нижнего Новгорода) на содержание и уборку дорог в областном центре. При этом в семи районах Нижнего Новгорода уборкой продолжили заниматься районные операторы, которые годом ранее оказались победителями конкурсов. Правоохранительные органы на допросах добивались у субподрядчиков ясного ответа на вопрос: почему они либо не участвовали в конкурсах или не пытались выиграть у “РЭД АР”, лишь обозначая конкуренцию, но на субподряд тут же пошли? Это объяснялось стратегией развития фирм. Только при этом победитель всех восьми конкурсов забирал себе 10% от суммы подряда. А субподрядчик терял на пустом месте “десятину”. Потом выяснилось, что таким образом аккумулировались денежные средства на покупку дорожной техники для муниципалитета, которую так и не закупили. Более того, недавно проскочила информация, что некая фирма по производству сельскохозяйственной техники подала на банкротство “РЭД ПР”. Как говорится, финита ля комедиа. Еще вчера контора была королем конкурсов по всему Нижнему Новгороду, а сегодня не смогла выплатить чуть более миллиона рублей поставщику техники для аграриев.
Примерно то же самое мы видим в лесной отрасли. Там победитель конкурсов по аренде лесов зачастую переуступает аренду или продает лес на корню сторонним коммерческим структурам. Что касается продажи леса, то при этом заключаются договор подряда на вырубку леса и договор купли-продажи древесины. Это означает, что некий индивидуальный предприниматель заключает эти два договора с арендатором лесных угодий и самостоятельно заготавливает лес. После чего получает его в свою собственность. А сам арендатор может осуществлять свою так называемую “деятельность” продавца воздуха без необходимой техники и персонала. Не неся, соответственно, расходов на амортизацию оборудования, не платя за рабочий коллектив в социальные фонды, По сути дела, лишь срезая в свою пользу некий процент от стоимости договора аренды. При этом, стоимость древесины для реального заготовителя леса увеличивается именно на эту сумму, которую арендатор заложил себе на прибыль. Эта ситуация встречается сплошь и рядом. В случае переуступки аренды все еще проще. Правда, в принципе переуступать аренду незаконно, но все-таки и это нередко случается. Тем более, что этот запрет легко обойти сменой учредителя фирмы-арендатора. Подобное мы видели и в ситуации с ООО “Инградстрой”, когда ближе к застройке Кузнечихи на сцене стали появляться реальные персонажи, а не фиктивные.
Таким образом, мы видим, что потребность бизнес-структур в участии в конкурсах и аукционах, с большими и малыми лотам есть. Многие бы хотели победить и заключить контракт или договор аренды. Но по каким-то причинам для них невозможно или затруднительно выйти на прямые договора. Разве что только через какой-нибудь прямо назначенный властью “РЭД АР” или камуфлированно продвигаемое ООО “Инградстрой”. В дорожно-ремонтных конкурсах что мы сразу слышим? Хорошо, пусть уж выиграют конкурсы неместные крупные компании с реальным опытом выполнения контрактов. Но вот прописали бы в контрактной документации процент на субподряд, и всем было бы хорошо. Все думают только о своих процентах. А кому его отцепить, чиновнику или законному победителю конкурса, не так уж и важно.
Можно ругать контракты по дорожным ремонтам, которые сейчас проводятся, но, похоже, они не фиктивные. Тем не менее, в целом в конкурсах и аукционах что-то надо “поменять в консерватории”. Иначе, у нас так и будет, что выигрывают конкурсы одни, а деньги осваивают другие. А потом через 2 – 3 года опять нужно ремонтировать все те же дороги. И непонятно, с кого спрос: одних уж нет, а те далече. Запретить бы все эти субаренды и субподряды, может, чище бы все стало?
