Реконструкция парка Швейцария и протесты гражданских активистов по этому поводу стали одним из самых заметных явлений а Нижнем Новгороде в 2020 году. На заседании Общественного Совета по благоустройству и развитию парка при главе города были подведены итоги работ в парке Швейцария в уходящем году. Выполнено примерно 30% работ. А к лету 2021 года парк будет готов для отдыха и развлечений нижегородцев и гостей города.

На заседании Общественного Совета при мэре Юрии Шалабаеве отчитались подрядчик ГК ЕКС и Всероссийское общество охраны природы, которое создало экопост и контролировало ход работ. Однако и тут в рамках демократии не обошлось без споров и дискуссий, даже скандалов, хотя вроде бы поздно пить боржоми. Почти треть работ завершены, в том числе вовсю прокладываются коммуникации. На подведение итогов была приглашена Елена Латышева, представляющая альтернативный Попечительский совет парка Швейцария. Выяснилось, что представители ВООП и ПСПШ по-разному трактуют происходящее при реконструкции парка, и вообще у них не может быть единой точки зрения ни на что. Латышеву культурно пригласили на заседание, она якобы повела себя некультурно, из президиума ее перебили. В итоге, последний шанс на конструктивное сотрудничество и диалог Еленой Латышевой не был реализован. Почему-то я думаю, что более представителей ПСПШ на подобных совещаниях не будет.

Представители ВООП утверждают, что никаких нарушений при проведении реконструкции парка нет. Представитель ПСПШ заявляет диаметрально противоположное. Мол, не выполняется областной закон Об охране озелененных территорий и правила благоустройства в Нижнем Новгороде. Латышева утверждает, что будут возводиться капитальные строения, которые просто называют некапитальными. В ответ на это сказано, раз законодательство и правила нарушаются, их надо изменить и все будет нормально. Наверное, правы и те, и другие. Дело в том, что настало время модернизации старых классических парков, а не только строительства новых парков. По сути дела, мы это уже и видим в парке Швейцария. А нынешнее региональное законодательство направлено на то, чтобы в парках не возводили капитальных объектов общепита, чтобы их не превращать в кучу кафешек и шашлычек на лоне природы. Здесь мы видим совершенно другую ситуацию, которая не предусматривалась законодательством – коренное преобразование парка на современный лад. Меняется время, появляется новая техника для бережливых работ, становится необходимостью прокладка коммуникаций.

Вспоминаю дискуссию по зоопарку “Мишутка” в том же парке Швейцария. Те, кто был за ликвидацию зоопарка, приводили сильный аргумент: в парке нет коммуникаций, товарищи дорогие, какой тут может быть зоопарк, как в этих условиях гуманно и нормально содержать животных? А ведь сейчас можно, минимизируя урон природе, проложить коммуникации. При нынешних законах и правилах это сделать непросто. Вот и предлагается внести изменения в законы и правила. Законодательство – не догма. Если мы видим, что оно мешает развитию, то почему бы не поменять законодательство? Ведь действительно приходится играть терминами: капитальные строения или некапитальные? Если бизнесмен ставит в парке ресторан, все говорят, что это капитальное строение. Если ставят объект культуры, то говорят что это некапитальное строение. Иначе реконструкция старых парков становится невозможной. Они могут превратиться только в зеленые зоны для прогулок, где избавились от строений. Это тоже неплохо для города. Но почему не превращать старые парки в парки современные? Почти год назад мне приходилось слышать, что региональное законодательство об озелененных территориях хотят поменять под парк Швейцария.

Не знаю, верить или не верить в доступную мне социологию, но есть данные, что противников реконструкции парка Швейцария поддерживает только 3 – 5% жителей Нижнего Новгорода. Изначально в “живую цепь” напротив парка выстраивалось по 130 – 140 человек. Сейчас в “цепи” по 30 – 35 человек. В разы меньше, но все равно не так мало. Особенно если учесть, что “живые цепи” собираются уже более двадцати раз, а теперь наступила зима, пандемия свирепствует. Можно предположить, что в начале “цепочников” было примерно 250 – 300 человек с учетом ротации. Сейчас примерно 50 – 60 человек участвуют в акциях, сменяя друг друга. С какими мыслями перестали посещать мероприятия 200 – 250 человек? Они не верят в то, что могут что-то изменить? Они разуверились в целях “живой цепи”? Есть какие-то иные причины? Мне это очень интересно. Очень бы не хотелось, чтобы эти люди с гражданской позицией оказались озлобленными на всех и вся. Что касается оставшихся, то тут цель простая: продержаться до “тепла”, а потом лидеры движения смогут “продать” этот “проект” тем, кто пойдет на выборы в ЗСНО и Госдуму. Не пропадать же тому, что поддерживалось и в жару, и в холод?

Руководители ПСПШ предрекают гибель деревьев в парке из-за проведения реконструкции. Вот интересно, чего они хотят в глубине души? Чтобы деревья реально погибли, и они бы всех тыкали в это: мы всех предупреждали, но нас никто не слышал! Или для них важно сказать, что благодаря их предупреждениям были сохранены десятки деревьев?

Порой кажется, что некоторые представители ПСПШ так себя накрутили, что они в душе хотели бы гибели деревьев, чтобы затерзать всех ныне несогласных. Ведь уже сейчас любое несогласие или любое участие в акциях в поддержку реконструкции воспринимается отдельными радикалами с ненавистью к людям, а не к их идеям.