Вокруг трагической гибели Ирины Славиной столько протаскивания разного рода личных и политических интересов, саморекламы и обвинений во все стороны, что нет сил молчать.
Для начала несколько слов о журналистике. Это неоднозначная профессия. Ирина дала ответ тем, кто считает ее исключительно второй, а то и первой древнейшей. Кто-то в ней сгорает, неся факел правды обществу, кто-то быстро внутренне перегорает, а кто-то долго и нудно гниет, испуская дымок без огня. Ирина Славина молодец, что создала ресурс “Коза-пресс” и показала, что в ней были профессионализм, смелость и внутренняя сила. Но эта сила была трагического свойства. Славина была идеалисткой. А это сочетание подобно ядерной смеси, что в итоге и вырвалось наружу. Думаю, что наблюдательные люди ждали тут какой-то трагической развязки. “Коза” стала ее журналистской вершиной.
В моем представлении, она была именно журналисткой, а не политиком. Ни один политик не закончил бы так жизненный путь. Не была она, как я думаю, сторонницей Немцова, Навального и этого дурацкого макаронного храма. Все это было для нее лишь поводом для самореализации. Не считаю ее и психически неуравновешенной. Огненность, опасение рано умереть от онкологии, как многие родственники, занятия журналистикой, когда ты видишь обман и подлость жизни больше и лучше многих – спусковой крючок в виде атак правоохранительных органов. Все это в совокупности подвигло ее на сколь решительный, столь и безрассудный Поступок.
У меня всю жизнь вызывало интерес самосожжение чешского студента Яна Палаха 25 января 1969 года в знак протеста против оккупации Чехословакии вооруженными силами стран Варшавского договора по решению Леонида Брежнева. Чехи поняли этот протест Яна Палаха, он вошел в историю. Будет ли понята гибель Ирины Славиной? Считаю, что нет. Она могла в достаточной степени свободно работать и дальше. Какого-то сформировавшегося протеста в стране нет. Глубинного смысла ее самосожжение с точки зрения общества не несет. Было бы лучше даже для реализации ее взглядов, продолжать работать. На нее мог подействовать обыск, который был проведен 1 октября в ее жилище. Но она не в первый раз сталкивается с силовиками. В известной степени, Ирина была уже тертым калачом. Плюс к этому она оппозиционная журналистка, которая хорошо знает риски профессии, в том числе политические.
Безусловно, сам обыск, изъятие оргтехники стало для нее крайне унизительной процедурой, это на нее психологически подействовало. И мне тут кажется совершенно неправильным то, как сейчас действуют в отношении “свидетелей” по делу. Даже в советские времена обязаны были предъявить ордер, подписанный прокурором. Мы же недавно за поправки в Конституцию проголосовали. И что мы видим? Полное бесправие человека, когда к нему могут в любое время дня или ночи под любым предлогом ворваться и изъять все, что содержит сведения о его частной жизни? Это какой-то ужас, на самом деле. Но Ирина Славина не была задержана, ей не было предъявлено обвинение. А что нас не убивает, делает нас сильнее. Хотя, конечно, всякого человека может повергнуть в шок то, что кто-то станет по-жандармски въедливо изучать его переписку и контакты.
В чем я глубинно всегда был не согласен с Ириной Славиной? Я никогда не черпал энергию, знания у всяких там навальновцев, яблочников и так далее. Они мне бесконечно неинтересны. Я лучше послушаю то, что говорит житель села, для меня важно только понятие народа. А эту публику я с русским народом никогда не ассоциировал. Мне важно прислушиваться к народу. А эти радикальные оппозиционеры, по мне, так страшно далеки от народа. Но гибель Славиной показала, что она, на самом деле, была одинока среди всей этой шелупони. Ее уход из жизни характерен для очень одинокого человека. Да, есть семья, масса друзей и знакомых, но… И поэтому, с одной стороны, можно говорить, что ее друзья не уберегли, не прочувствовали того, что ей очень сложно, не поддержали, а с другой стороны, она была одна на подводной лодке сущностно. И некоторые из нас в таком же положении одиночества. Но все к этому по разному относятся. Поэтому, я признаю по месту совершения суицида, по записи Ирины в Фейсбуке, что спусковым крючком была “политика”, но на небанальном уровне это чисто человеческая трагедия. Суицидные мысли стали материализоваться больше года назад. До всяких парков , до выборов. Есть несистемные люди, которым в любом обществе будет непросто, а когда в государстве идут непростые процессы, когда в нем много несправедливости, обмана и лицемерия, то таким людям вообще невмоготу. Так получилось и с Ириной.
Славина была, если честно, человеком экстравагантным. Она была с обостренным чувством несправедливости, со своей героикой. Славина не желала скончаться после тяжелой и продолжительной болезни. Она своим самосожжением хотела дать сигнал, что не все благополучно в государстве Российском. Но проблема в том, что люди ее, в отличии от Яна Палаха, не поймут. И очень жаль, что она отдала свою жизнь зря. Ради свистопляски разной политической шелупони. Всей правды о ее гибели, видимо, не узнать. Но извращенную версию, от тех, кто умеет любить только мертвых, нам обязательно попытаются преподнести со списком виновных.
Соболезную родным и близким.
