Глава Нижнего Новгорода Владимир Панов плавно переходит на осадное положение. И “исключительный” исход Марии Поповой, и “протестное” хлопанье дверью Ирины Мурахтаевой (Славиной) из Общественного Экологического Совета при мэре не укрепляют его и так шаткие позиции. Почему же это “общественное самоубийство” мэра произошло?

Похоже, нижегородские скверы и парки теперь рискуют повторить судьбу котов в руках Шарикова. 

Объяснение развода мэра Панова с общественниками, конца их полюбовных отношений, а никак иначе уход Поповой и Мурахтаевой из ОЭС охарактеризовать нельзя, имеет достаточно прозрачные причины. Наступает период принятия управленческих решений по скверу на улице Прыгунова. При этом у РПЦ, в первую очередь, и у областных властей, во вторую очередь, есть сомнения в том, что глава Нижнего Новгорода не занимает двурушнической позиции по строительству храма в сквере. Дело в том, что изначально Владимир Панов был против областного закона, разрешающего строительство культовых зданий в зеленых зонах. Мол, решительное нет храмам в скверах! Отсюда известная напряженность между пановской мэрией и РПЦ, которую не отмечал только слепой. И Владимиру Панову указали на то, что чуть ли не во главе инициативной группы по сохранению сквера на улице Прыгунова находится член Общественного Экологического Совета при главе Нижнего Новгорода Мария Попова. Дескать, с кем же вы, мастера управленческих решений из Серого дома? Не будет ли устроен демарш при попустительстве и тайной поддержке городских властей на публичных слушаниях по изменению Плана планировки и межевания территории сквера? Чтобы доказать на деле, что он не “и вашим, и нашим”, что он размежевался с “зелеными”, Панов демонстративно, но вынужденно исключил Попову из ОЭС, а следом оттуда сама вышла журналистка Славина. Мэр полностью, так сказать, дистанцировался от всех, кто ассоциируется с защитниками сквера.

Мария Попова была включена в Экологический Совет при мэре Панове после их острой стычки по теме зоопарка “Мишутка”, расположенного в парке Швейцария. Глава города, следуя известной максиме “Держи друга рядом, а врага еще ближе”, предпочел сделать Попову членом Общественного Экологического Совета. Он не может не понимать, что такое скандальное изгнание увеличивает количество его оппонентов среди гражданских активистов не на одну и даже не на две головы, а на много голов. Можно по-разному оценивать управленческие качества мэра, но он не глуп, чтобы этого не осознавать. Да и время для новых скандалов для него крайне неудобное. Поэтому я полностью отрицаю эмоциональную основу с подачи какого-нибудь Амбарцумяна для беспардонного выдворения Марии из общественного экологического “штаба”. Сей пиарщик мог придумать только оскорбительный повод, который и был озвучен публично через председателя ОЭС. Давний враг Поповой Амбарцумян точно не в состоянии формировать точку зрения мэра. На Панова просто нажали, чтобы он показал РПЦ, что у него нет запасной позиции по скверу на Прыгунова, что он пусть не идейно, но организационно разоружился.

Официальная трактовка “исключительного” исхода Поповой меня лично ни в чем не убеждает. На то и дан язык политикам, чтобы скрывать истинные мотивы и цели. Тем не менее, я коротко пройдусь по доводам, озвученным через председателя Совета Игоря Преображенского. Тот, цитируя Панова, говорит о ее “увлечении персональным вкладом” в решение задач, а также о “личном позиционировании” в освещении резонансных вопросов. На самом деле, гражданские активисты – это люди медийно зависимые, у них нет своих информационных ресурсов. И без интереса журналистов много не напозиционируешь и о личном вкладе не расскажешь. Если же интерес СМИ есть, то Марию Попову можно с этим только поздравить. Да и не думаю я, что Панов все плотно отслеживает, что касается позиционирования Поповой. Собственно работа Экологического Совета при мэре, насколько мне известно, в СМИ не освещалась. Это довольно закрытый и спокойный рабочий орган, из недр которого не появился ни один скандал. У каждого участника там своя тема, интересы не пересекаются и тянуть общее одеяло на себя особо не в чем.

Говорят, что сам Панов присутствовал там только на первом учредительном заседании, а также на последнем, 30 августа, когда надо было ответить на вопросы экологов-общественников об исключении Марии Поповой. Поэтому деятельность в Совете и вокруг него объективно не может являться причиной для “исключительной меры наказания”. Это было бы проявлением неадекватности Панова. Очевидно, что в ОЭС позвали общественно активных граждан, которые формируют общественное мнение по многим проблемам и задачам. Получается, что Попову исключили за то, за что ранее включили? А как же после этого учет общественного мнения при решении экологических проблем на территории Нижнего Новгорода, что заложено в Положение о Совете? После таких цитат из мэра Преображенский не тянет на своего однофамильца-профессора – разве что на Шарикова, а многие предпочтут на Совете помалкивать. Вдруг что-то пришьют из “выпячивания” своего Я?

Среди общественников встречаются разные люди, которые достойны уважения и не достойны. С моей точки зрения, для Поповой истина и принципы дороже всего остального, материального фактора или похвал начальства. Она верит в то, что население, живущее возле той или иной “горячей точки”, никогда не ошибается, она считает, что народ кожей чувствует наступление на свои права и интересы, но не всегда может выстроить линию защиты. Этим и занимается гражданская активистка, бескорыстно помогая стихийно складывающимся инициативным группам.

Исключение Поповой – это оскорбление как самой героини скандала, так и нижегородской общественности. Теперь внимательно следим за руками Панова и языками оставшихся при дворе “экологов”.