Ранее я уже пояснял, что по “делу Новоселова” к бывшим сотрудникам милиции Евгению Воронину и Роману Маркееву, а также к гражданскому лицу Олегу Сорокину неприменимо обвинение в похищении человека. Речь можно вести лишь о превышении милиционерами своих полномочий. С позиций ФЗ “Об оперативно-розыскной деятельности” все обвиняемые вообще невиновны. Этот ФЗ не защищает в должной мере права граждан, попавших в зону внимания правоохранительных органов.

Помнится, заведующий детским садом, соглашаясь на участие в ОРМ, не ждал реального срока для себя и больше переживал за “подельников”, которым тоже гарантировали безнаказанность за побег.

Кадр из к/ф “Джентльмены удачи”

В рамках решения задач ОРД законом предусмотрен исчерпывающий перечень видов оперативно-розыскных мероприятий. Среди них и оперативный эксперимент, который выполнялся 26 апреля 2004 года в отношении Александра Новоселова. Его на тот момент подозревали, как активного участника покушения на бизнесмена Олега Сорокина. Смысл воли законодателя определяется с учетом гуманистического характера ОРД, как средства защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина. ОРД, как легитимную и государственную форму борьбы с преступностью, сотрудники, должностные лица оперативных аппаратов обязаны осуществлять руководствуясь соответствующими законами и подзаконными актами, обеспечивая при этом соблюдение прав граждан. Это на декларативном уровне.

Однако следует признать, что в отличие от следственных действий, регламентированных в УПК до скрупулезных мелочей, образуя, тем самым, так называемую уголовно-процессуальную форму, отступление от которой грозит опасностью признания доказательств, добытых тем или иным следственным действием, незаконными и поэтому невозможными для их использования в процессе доказывания по уголовному делу, СОДЕРЖАНИЕ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ В ЗАКОНЕ НЕ РАСКРЫВАЕТСЯ. Объясняется это опасением того, что осведомленность граждан о содержании таких мероприятий может помешать их эффективному проведению. На самом деле, это во многом развязывает руки оперативным аппаратам, когда они могут позволить себе очень многое, а порой и слишком многое. С нарушением прав граждан! На законных, отмечу, основаниях!

Тем не менее, указания на основания и условия проведения ряда ОРМ имеют важное значение для соблюдения законных прав граждан, оказавшихся в поле зрения деятельности оперативных органов. В качестве такой защиты оперативный эксперимент проводится на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего ОРД. Так было и при проведении оперативного эксперимента по Александру Новоселову. Но такое постановление не защитило не только его, но и оперативников, а также не защитило гражданского лица Сорокина. Сейчас я остановлюсь на очень важном моменте. Речь идет о защите прав не только граждан, оказавшихся в зоне внимания оперативных органов, но и самих оперативников, а также других лиц, которые стали участниками оперативного эксперимента. Например, при операциях внедрения оперуполномоченного в организованную преступную группировку в случае разоблачения последней и “засвечивания” оперативного работника в противоправных действиях, даже при наличии провокации в его поступках. Наличие такого постановления является основанием для освобождения его от уголовной ответственности.

Для понимания я приведу пример американского фильма “Донни Браско”, когда персонаж Джонни Деппа – агент спецслужб внедряется в банду, где участвует персонаж Аль Пачино – мафиози. Агент совершает ряд преступлений в банде, но его не привлекают к уголовной ответственности, а награждают небольшой денежной премией после ликвидации мафиозной структуры. Другой пример. В советском кинофильме “Джентльмены удачи” лже-“Доцент” организует побег своих “подельников” из мест заключения, чтобы найти украденный ими золотой шлем. Его не сажают за организацию побега и его подельникам тоже не набавили, по сценарию фильма, срок за побег.

Таким образом, в контексте данного “дела Новоселова”, речь идет о защите его прав, как гражданина попавшего в поле зрения оперативников, о защите прав самих оперативников, игравших роль бандитов, якобы нанятых Сорокиным, и о защите прав самого Сорокина, являвшегося потерпевшим в связи с покушением на него. К сожалению, в рамках ФЗ “Об ОРД” права Новоселова оказались объективно защищены меньше всего. Его права могли быть защищены лучше, если бы оперативное мероприятие проводилось на основании судебного решения по мотивированному постановлению руководителя органа, осуществляющего ОРМ. Но такое судебное решение не требовалось. Права оперативных работников при проведении оперативного эксперимента полностью защищены законом, даже если они совершили преступные действия в отношении Новоселова, избивая его. Они по сценарию ОРМ изображали бандитов, готовых расправиться над гражданином. Их задача в рамках оперативного эксперимента как раз состояла в том, чтобы запугать гражданина и добиться его признательных показаний. Тем более, закон защищает права в данном ОРМ Сорокина, на жизнь которого покушались лица, информацию о которых мог иметь Новоселов.

Предъявлять обвинение Воронину, Маркееву и Сорокину со стороны следствия незаконно, это противоречит духу и букве ФЗ “Об оперативно-розыскной деятельности”. Своими действиями они пытались предотвратить возможное повторное покушение на Сорокина и членов его семьи. Не случайно многочисленные проверки приводили к отказам в возбуждении уголовного дела в отношении их. Можно говорить о том, что это справедливо или не справедливо, но таков закон. ОРМ качественно отличается от допроса подозреваемого с применением пыток. Это далеко не одно и то же. Оперативный эксперимент это своего рода экстренная мера, когда нет других путей для раскрытия тяжкого или особо тяжкого преступления, а также его рецидива. Я уже выше указывал на отличие ОРМ от следственных действий: одни не раскрыты в законе, другие подробно описаны.

Почему следствие в корне неверно оценивает действия Воронина, Маркеева и Сорокина? Потому что это дело является политически мотивированным. Почему часть общества считает позицию следствия правильной в отношении Сорокина? Из тех же политических соображений. А конкретно, влияние Олега Сорокина на правоохранительные органы оценивается исходя из его политического веса на момент 2017 года, забывая, что в 2004 году он стал известным бизнесменом как раз во многом из-за покушения на него.

Покушение наложило пятно на репутацию самого Сорокина. Так как в нашей ментальности “просто так не расстреливают”. Многие просто не понимают, что оперативники могли использовать вполне понятную заинтересованность Сорокина в раскрытии преступления, в котором он был потерпевшим. На тот момент он резонно считал себя находящимся в опасности, так как не были по истечении пяти месяцев выявлены заказчики и участники покушения, которые могли повторить свою попытку. В данных обстоятельствах он вынужденно выполнял все задачи, поставленные ему оперативниками в рамках ОРМ: предоставление автомобиля и личное участие в оперативном эксперименте. В свою очередь, это должно было помочь оперативникам выполнить задачу по изобличению Новоселова, как активного участника покушения на Сорокина. Это все равно что выполнение требований работника полиции, который преследует преступника. Иные действия воспринимаются как воспрепятствование деятельности правоохранительных органов. Сорокин не по своей воле требовал от Новоселова признаний участия в покушении, а по сценарию, который был ему предписан оперативниками для получения ими положительного результата ОРМ. Оперативный эксперимент был засекречен, что подразумевало отказ Сорокина при проверках от признания своего участия в нем. Он дал об этом соответствующую подписку. После того, как ОРМ был рассекречен в результате возбуждения уголовного дела, он признал факт своего участия в следственном эксперименте.

Законодательство в должной степени не защищает права граждан при проведении в их отношении оперативно-розыскной деятельности. Оперативно-розыскные мероприятия в законе не раскрыты. Нет судебных решений по осуществлению таких оперативных экспериментов, как с Новоселовым. Нет полного судебного контроля за негласными мероприятиями. Любой гражданин может прослушиваться без санкции суда.

В этих условиях законодательного вакуума у государства нет законного права назначать виноватыми работников оперативного аппарата и, тем более, гражданских лиц, привлекаемых к участию в ОРМ.