Избрание Глеба Никитина губернатором Нижегородской области, возможное уменьшение роли губернаторов в связи с победами оппозиции на выборах, приближение даты начала суда над Олегом Сорокиным это достаточные поводы “вспомнить все”.

 В нижегородской политике игроки не всегда являются теми, кем кажутся. 

Кадр из фильма “Вспомнить всё”

При губернаторе Валерии Шанцеве была просто кошмарная политическая система в Нижегородской области. Но она была, по сути своей, договорной и компромиссной. Хотя бы в той части, что Шанцев своих политических оппонентов не сажал. При ВПШ все строилось на внутриэлитных договоренностях, когда две или несколько группировок определяли на территории, кто будет главой Нижнего Новгорода, сити-менеджером, депутатами. Все, кто не входил в эти группировки, или кто не считался с этим “внутриэлитным консенсусом” пролетали мимо кассы. Они либо проигрывали праймериз “Единой России”, либо их снимали с выборов по любому поводу. Наконец, на выборах делалось все, чтобы не системный кандидат проиграл. Межэлитные договоренности были формой сговора политических субъектов с целью захвата и удержания власти в Нижегородской области. Когда одной группировке доставались одни территории, а другой – другие.

Тут можно вспомнить, как на выборах в Думу Нижнего Новгорода-2010 делили одномандатные округа и региональные группы булавиновско-антоновско-хинштейновские и шанцевско-сорокинско-кондрашовские. В 2015 году было примерно то же самое, только группировки были другие. В 2016 году на выборах в ЗСНО было то же самое. Как бы к этому не относиться, но это был реальный политический процесс. Губернатор Валерий Шанцев не был “монополистом”, считаясь игроком номер один в силу должности. Помните, как он сказал о Сорокине: “Мы с ним в разных весовых категориях”. Тем не менее, они между собой договаривались. Существовали лидеры. Были переговорщики высокого уровня, которые вели диалог друг с другом, вербовали сторонников. Роман Антонов, Олег Сорокин, Елизавета Солонченко использовали так называемую “челночную дипломатию”, изобретенную Генри Киссинджером.

Для любопытствующих приведу его же определение “челночной дипломатии”, потому что оно довольно близко к тому, чем занимались Антонов, Сорокин и Солонченко. Вот рассказ Киссинджера.

“Допустим, я прихожу к Рокфеллеру и спрашиваю: Послушайте, Рокфеллер, вы хотите заполучить в зятья крутого сибирского мужика?
– Что за идея взбрела вам в голову, – недоумевает Рокфеллер, – Зачем мне это?
– А если он клиент швейцарского банка? – настаиваю я.
– Это другое дело, – говорит он.
Дальше – совсем просто. Я иду в банк и спрашиваю:
– Хотите, чтобы вашим клиентом стал крутой сибирский мужик?
– Этого нам еще не хватало, – возмущается директор банка.
– Ну а если он зять Рокфеллера? – говорю.
– Это меняет дело, – заинтересовывается директор банка.
Теперь наступает завершающий этап. Я приезжаю к крутому сибирскому мужику и предлагаю:
– Хочешь жениться на американке?
Он пожимает плечами:
– Зачем мне это?
Я снабжаю его дополнительной информацией:
– А если она дочь Рокфеллера?
– Ну это совсем другое дело, – соглашается он.
Остается сущая ерунда. Я посещаю дочь Рокфеллера и спрашиваю ее:
– Хочешь выйти замуж за клиента швейцарского банка?
– Эка невидаль! – отвечает она. – Таких клиентов вокруг пруд пруди. Выбирай любого.
– Ну а если он крутой сибирский мужик?
Выражение ее лица меняется.
– Так бы сразу и сказал!”

К осени 2017 года Нижний Новгород являлся территорией, которая по договору полностью перешла к Сорокину. На довыборах в Думу заранее можно было назвать победителей. Потому что у ОВС все было согласовано и с КПРФ, ЛДПР и “Справедливой Россией”. На праймериз попытался высунуться один реальный соперник сорокинских, но в чистую проиграл. При этом, победители могли “нарисовать” себе практически любой результат. Вообще, на выборах в ЗСНО-2016 “рисовали” как никогда. Это были самые нечестные, по моей оценке, выборы в нижегородской истории по всей территории области. Не только в Нижнем Новгороде.

Я считаю систему Олега Сорокина далекой от идеала и полагаю, что он допустил много ошибок. ОВС сформулировал идеологию “городского лобби”, которая базировалась на том, что власть должна принадлежать не чиновникам, а депутатам. Значит, надо любыми путями формировать депутатское большинство, дальше подтянуть администрацию, сплотив их в одну команду или “стаю”. И вот тут начинается самое интересное. Сорокин в определенной мере становился заложником этой “стаи”, конечно, когда дело не касалось “семейного” строительного бизнеса. Ему не нравилось, когда в “стае” возникали большие противоречия и, соответственно, друг другу “кидали обидки”. Он старался гасить все конфликты на корню, чтобы никто не выпадал из “стаи”. Видимо, считая, что если кто-то уйдет, то может начать рушиться вся структура. В итоге, структура стала существовать ради самой себя, ради самосохранения, а не для того, чтобы эффективно работать. Все это было нормально, когда главой Нижнего Новгорода был Иван Карнилин, человек без больших политических амбиций и перспектив. Но когда главой города стала Елизавета Солонченко, на которую были ставки в перспективе всенародно избранного мэра, а то и губернатора, если самого Сорокина затормозят, структуру “городского лобби” ошибочно менять не стали. Под главу администрации Сергея Белова, человека не Олега Сорокина, поставили первым замом сорокинского Сергея Миронова. Под главу города Елизавету Солонченко, несорокинскую, поставили замом сорокинского Михаила Кузнецова. Очень удобно с позиции контроля Сорокина. При этом глава города не имела влияния на администрацию, чтобы Белов не обиделся. В итоге, Солонченко, рискнувшая головой, пойдя против Администрации Президента, кроме формального статуса ничего не получила. Реальная власть у нее была нулевая! Даже в транспортные дела нельзя было ей влезать: это же епархия Гойхмана, друга Сорокина. У каждого своя делянка, никто на эту делянку влезать не должен. Разве это нормально работающая система?

Как только главой города была избрана Солонченко, пока губернатором оставался Шанцев, надо было быстро переходить с двуглавой схемы управления городом на одноглавую. Как бы ни было кому-то обидно терять свое положение. У Москвы не было бы потом повода убирать Солонченко и Белова, раз требование перехода на одноглавую схему уже было выполнено. Нет, все оставили как есть. Это была грубейшая ошибка, которая имеет корни в том, что Сорокин не умеет раз построенное коренным образом менять, перераспределяя интересы и зоны влияния. Очень много было непонятных кадровых решений в администрации Нижнего Новгорода. Уверен, что многих, кого брали на значимые посты, ОВС в свой бизнес не взял бы из-за низкой компетенции. А в администрацию почему-то можно брать таких.

В итоге, все равно многие остались чем-то недовольны, и после ареста Сорокина предали его. Более того, сейчас он виноват во всем. Втянул, не все рассчитал, далее упреки по списку. В чем-то с этим можно согласиться. Ту же Солонченко ОВС “спалил” и очень много ей теперь должен. Тем более, что она не числилась сорокинской. Я лично об этом не прямо, но косвенно однажды услышал от Элады Нагорной. После этого сомнений у меня уже не было никаких.

Двуглавая система управления, в которой глава города без полномочий и оказалась обложена сорокинскими и в Думе большинство было сорокинским, в которой сити – менеджеру не давали права решения кадровых вопросов, не могла быть эффективной и реально работоспособной. За нее было очень сложно бороться. В Нижнем Новгороде была обнулена политическая конкуренция на выборах. В Думу стали попадать только свои, а на самом деле, потенциальные предатели. Как это можно было защитить? Все это напоминало осажденную крепость, а не способную решать сложные задачи административно-властную машину. Проект Олега Сорокина был хорош только в определенной ситуации осады со всех сторон.

На самом деле, при Шанцеве примерно то же самое было не только в Нижнем Новгороде, но и в других муниципалитетах. Политическое пространство было в том же духе отформатировано в региональном правительстве, в ЗСНО, в почти каждом городском округе и районе. В том же Балахнинском районе, где рулили Глушковы, не боясь гнева губернатора. Это привело к тому, что почти не осталось ярких и независимых политиков. За редчайшим исключением.

Тем не менее, сегодняшняя система еще хуже. Глеб Никитин воспринял, по моей оценке, губернаторство в Нижегородской области как будто он снизошел для решения этой задачи, хотя рассчитывал на Санкт-Петербург. При нем арестовывали его политических оппонентов, чего при предшественнике не было. Он окружил себя челядью и холопами из числа “варягов”, а жители Нижегородской области выступают в роли крепостных. Политического процесса в Нижнем Новгороде больше нет. Нет ни договоренностей, ни компромиссов. Вместо этого есть кулуарные решения Никитина и Москвина, как главного специалиста по Нижегородской области.

Мы видим, что губернаторами становятся от КПРФ и ЛДПР “случайные люди”, “манекены”, которых по договоренности с властью выставили против “андроидов”. И вдруг их избрали. Все в смятении: как они будут управлять? На самом деле, президентские губернаторы – это тоже “случайные люди”. Давно видим, что нет никакой системы в назначениях врио. Где-то местные, где-то “варяги”. Где-то технократические гастролеры, где-то политические гастролеры. Где-то “силовики”, где-то партийные функционеры. Понятно, что регионы разные, но все равно понять логику назначений невозможно. При этом выявляется много ошибок в назначениях. Практически никто из “людей президента” не уходит по-хорошему.

Практически во всех регионах население и элиты против “варягов”. Только после провала и коррупции местных, как в Мари Эл с Маркеловым, чужаков встречают на ура. Но это на короткий промежуток времени. Потом это “варяжество” становится ахиллесовой пятой. Пусть бы в АП чередовали, как это было сделано в Красноярском крае, когда после нескольких “варягов” поставили местного Усса без всяких проблем. Тогда бы после Никитина у нас был бы точно следующий губернатор из местных. Иначе, не исключен бунт против следующего варяга, как в Приморском крае против Тарасенко после Миклушевского.

Губернаторы перестали играть в восприятии населения определяющую роль в развитии регионов. Это уже не судьбоносные выборы, а частный случай, на котором можно показать свое отношение к власти как к таковой. Сейчас полномочия губернаторов наверняка еще больше подрежут. Превратят их в командиров главами муниципалитетов. Сделают еще больше зависимыми от федерального Центра.

В то же время, я жду, что губернаторы получат команду плотно взаимодействовать с местными элитами. Войну с местными элитами признают по тихому ошибкой каких-нибудь московских клерков.