Приговор нижегородского районного суда по уголовному делу экс-главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина должен удовлетворить прожорливого Левиафана. Он, что называется, заморил червячка. Задача выполнена. Теперь во второй инстанции можно вынести Сорокину более объективный приговор.
В силу того, что судья Кислиденко в обвинительном приговоре осталась в целом в фарватере обвинительного заключения и в основном согласилась с требуемым наказанием от обвинения, я напомню читателю, какое наказание подсудимым Олегу Сорокину, Евгению Воронину и Роману Маркееву предложило обвинение. Сорокину – за похищение 8 лет, за пособничество в превышении должностных полномочий милиционеров 5 лет (освободить по истечении срока давности), за взятку 10 лет. Воронину – за превышение должностных полномочий 6 лет (освободить по истечении срока давности), за похищение человека 8 лет. Маркееву за превышение должностных полномочий 6 лет (освободить по истечении срока давности ), за похищение 7 лет.
Первый эпизод “Похищение”.
Вызывает удивление тот факт, что наказание за похищение у гражданского лица Сорокина такое же, как у полковника милиции Воронина и тогда капитана милиции Маркеева. Создается впечатление, что в похищении человека Сорокин, по оценке следствия и обвинения, играл одинаковую роль с Ворониным и более значительную роль, чем Маркеев. В части превышения должностных полномочий Сорокин лишь пособничил, в силу того, что не являлся должностным лицом. Но его пособничество оценено в 5 лет, лишь на год меньше, чем у милиционеров. Мягко говоря, странный подход следствия и обвинения в отношении гражданского лица. Непонятно, то ли должностных лиц пожалели, то ли Сорокину пытались навесить, как можно больше, то ли сочетали приятное с полезным. В любом случае, очевидно, что справедливостью в оценке деяний подсудимого Сорокина по этому эпизоду и не пахло. Просто наглый вызов обществу со стороны следствия и обвинения, как будто все вокруг ничего не понимают.
Защита подсудимых произнесла много правильных слов о том, что в данном эпизоде не было “идеального” преступления, которое можно квалифицировать сразу по двум и более статьям УК РФ. Это было либо похищение, либо превышение должностных полномочий, то есть конкуренция статей УК в квалификации преступления. Многое говорит за то, что это именно превышение полномочий. Тем не менее, пойдем навстречу обвинению. Допустим, если бы сотрудники милиции показали “потерпевшему” Александру Новоселову удостоверения, но отвезли не в ГУВД, а в лес, то это было бы превышение. А раз не показали удостоверения и, более того, хотели внушить ему, что они вовсе не милиционеры, то это похищение. Значит, тут есть элементы и превышения полномочий, и похищение. Согласимся, хотя вопросов очень много.
Теперь о роли Сорокина. Он не участвовал в захвате с применением физической силы Новоселова и его посадке в автомобиль. Он не мог знать и предвидеть того, как это будет происходить. Тогда как отъезд автомобиля с захваченным человеком считается законченным преступлением, квалифицируемом как похищение. Пособничество в превышении полномочий и в похищение тут могло выражаться лишь в предоставлении автомобиля “Мерседес” для перевозки человека. При этом, Олег Сорокин подписывал документы о проведении ОРМ, считая это законным оперативным экспериментом. Лишь приехав на место в лесу или около дач, он мог понять объективно, что происходит и отказаться от участия в ОРМ, считая, что тут может быть либо превышение полномочий, либо похищение человека. Но даже это ему оценить было сложно. В течении 14 лет (!) прокуратуре и следствию не удавалось этого сделать, что говорить о гражданском лице, которое не имеет юридического образования.
Сорокин в своих показаниях пояснил, что он не знал, кого будут захватывать и куда привезут. Чтобы не было утечки информации. Более того, он сам находился все это время под “контролем государства”, то есть работников милиции. Они привезли его куда-то чуть позже, чем другая группа привезла Новоселова, в лесу или у дач он действовал по указаниям, которые ему были даны на инструктаже, и отвезли его раньше, чем Новоселова, по указанию сотрудников: “Вам здесь больше делать нечего”. Это означает, что строго говоря, Сорокин не был участником похищения или даже пособником в превышении полномочий. Он лишь добровольно согласился на выполнение определенной, узко направленной задачи, поставленной ему в ГУВД: расспросить Новоселова о том, что ему известно об участниках покушения. Добровольность диктовалась тем, что Олег Сорокин был потерпевшим по эпизоду покушения на него и опасался за свою жизнь, если преступление не будет раскрыто. Наконец, из показаний подсудимых и свидетелей следует, что инструктаж группы захвата Новоселова и тех, кто находился с Сорокиным во втором автомобиле, проводился раздельно. Все это в совокупности доказывает, что в крайнем случае запредельного обвинительного уклона деяния Сорокина можно квалифицировать как пособничество в превышении полномочий и пособничество в похищении, но никак не участие в похищении. Он не захватывал и не сажал в автомобиль Новоселова, не удерживал его в лесу или у дач – эту роль удержания отводили другим, неустановленным лицам. Он лишь дал автомобиль для перевозки неизвестного ему лица неизвестно куда и должен был выполнить строго определенную функцию по выяснению обстоятельств покушения на него. Сорокин в прениях правильно сказал, что если бы речь шла просто о физическом воздействии на Новоселова, то шесть мужчин и без него бы вполне справились. Добавим, что они нашли бы и автомобиль для перевозки Новоселова.
Наконец, следствием, обвинением и судом не учтено, что Олег Сорокин был потерпевшим по делу о покушении на него и зависел от оперативных работников, которые искали преступников, находясь в опасности повторения покушения. Не учтена его понятная заинтересованность в раскрытии преступления от 1 декабря 2003 года. В этих обстоятельствах ошибочно оценивать одинаково действия милиционеров, работа которых состояла в проведении ОРМ, и законно привлеченного ими гражданского лица, да еще и потерпевшего по делу, которое пытались раскрыть. Это надо додуматься до такого, чтобы уравнять профессионалов оперативных мероприятий и гражданского лица-потерпевшего по делу о покушении!
Суд, как я понял, отвел применение оружия при похищении Новоселова. Также суд учел оценки судмедэкспертов, которые были привлечены стороной защиты для оценки причинения вреда здоровью Новоселова во время ОРМ. По сути, суд выразил разумное сомнение в том, что во время ОРМ проводились пытки “потерпевшего” с применением пистолета и целлофанового пакета. О топоре вообще постарались реже упоминать. Не случайно, гражданский иск Новоселова, ранее судимого за заведомо ложные показания и телефонный терроризм, был удовлетворен лишь частично. Судья явно все поняла про него. Мне кажется, тут к концу процесса осталось только презрение и никакого сочувствия. По моей оценке, он всех нас обманывал много лет. Я больше не верю ни одному слову этого персонажа. Наконец, после этого отступления, суд не определил точно, какие именно повреждения на теле Новоселова нанесены Сорокиным.
Таким образом, роль Олега Сорокина в данном эпизоде никак не может быть близко сопоставима с ролью Воронина и Маркеева, как лица, находившегося под “контролем государства”. Все попытки представить дело так, как будто именно Сорокин руководил похищением Новоселова, финансировал оперативный эксперимент – это домыслы, предположения, которые ни чем не доказаны и лишь повторяют слово в слово линию защиты братьев Дикиных образца 2005 года, которую они использовали для того, чтобы избежать наказания. Мол, следствие против них было заказное, проплаченное, а они не при делах. Тут речь вполне может идти об условном сроке наказания Сорокина по данному эпизоду.
Второй эпизод “ВзяткА”.
Обвинение Олега Сорокина во взятке, как говорилось в одной известной книге, “оскорбляет мой разум”, то есть мое понимание того, что представляет Сорокин как личность. Для Хана, Беспалова из ЗАО “Вектрон”, для “силовиков” из группы генерала МВД Сугробова, для следствия и обвинения, “точкой отсчета” было то, что на момент 2012 – 2013 годов Олег Сорокин являлся главой города. На самом деле, влияние Сорокина было не в том, что он был главой города, а в том, что он был крупным девелопером, крупным бизнесменом, который привнес в нижегородскую политику правила бизнеса. Он считал, что денежные вложения в политику – это и есть самый лучший бизнес. Собственно же бизнесом, Сорокин перестал заниматься. Это стало его конкурентным преимуществом перед другими политиками в Нижнем Новгороде. Для тех, кто принимал “политическое решение” по устранению Сорокина вот таким путем не было главным то, что он когда-то занимал должность главы Нижнего Новгорода. Иначе бы его арестовали не в декабре 2017 года, а раньше. ОВС арестовали и не потому что боялись его как заместителя председателя ЗСНО. Причину я обозначил выше. Его методы решения политических вопросов перед губернаторскими выборами 2018 года сочли опасными для позиции федерального Центра.
Что касается Кузнечихи и 453 га, то губернатор Валерий Шанцев, областное правительство считали, что никто не застроит этот огромный земельный участок без проблем, кроме структур, так или иначе аффилированных с Сорокиным. Также на федеральном уровне в строительстве мостов или дорог уверены в результате только тогда, когда их строит Ротенберг. Это не Сорокин решал, кому строить жилье на 453 га, а региональное руководство. Чтобы стройка шла, а не ссылки на кризисы и временные трудности у застройщиков.
Что касается отношений Олега Сорокина и Мансура Садекова, то это были не отношения главы города и бизнесмена, а отношения влиятельного бизнесмена-политика с большими деньгами и просто бизнесмена с большими деньгами. Все всегда считали, что Сорокин всех купил, всем дал денег на выборы, всем обеспечил должности и “бюджет”. Разве не так? В политике не принято использовать свои деньги. Сейчас даже многие инвесторы говорят, что не используют свои деньги. А Сорокин это делал. Как возникли чужие деньги, садековские, так сразу получился прокол. ОВС всегда представлялся разбрасывающим деньги с вертолета, чтобы содержать “городское лобби” в ЗСНО, большинство в Думе. И вот ему вменяют взятку?! Давайте, вспомним, что произошло сразу после задержания Сорокина. Была утечка информации о том, что в его квартире обнаружено 1,5 миллиарда рублей. Мол, это средства, предназначенные для захвата власти, а не деньги, полученные в виде взяток. Это потом про взятки следствию пришла в голову перспективная идея. Сначала туманно заявлялось об участии в коммерческом подкупе. Только когда Мансура Садекова уговорили дать ложные показания о взятке, все закрутилось в эту сторону.
Этот эпизод “по взятке” очень мутный. Для меня там интересно только ОРМ в отношении Сорокина от 24 апреля 2013 года, когда оперативники привезли к дому главы города задержанного Садекова и заставили его задать составленные ими вопросы, чтобы после этого арестовать Сорокина. Садеков рассказывает Сорокину о том, что он положил 30 миллионов рублей в банковскую ячейку. И спрашивает: “Что с ними делать?”. А Сорокин это типаж, который им совсем не понятен. На какой ответ его ловили? Наверное, они ждали, что ОВС скажет, что теперь они земельные участки будут под АЗС с Садековым обсуждать. Может, они ждали другого ответа: “Отдай деньги “Вектрону”. А Сорокин вдруг отвечает: “Давай отдадим тебе”. – “Как?” – “Да, как скажешь!”. Московские оперативники, которые приехали задерживать главу города, чтобы на всю Россию отличиться, ведь 14 – 15 марта 2013 года было уже написано Сугробову, что некто глава Нижнего Новгорода Сорокин, коррупционер, находящийся на крючке, вынуждены ни с чем уехать обратно. Почему? Потому что тут нет никакой привязки к должности главы города, это не должностные полномочия, это личные, дружеские дела двух человек, которые начинаются со слов Сорокина: “Брателло, привет!”.
Нет тут никакого факта взятки. Никаких земельных участков под АЗС за услугу Сорокин не обещал Садекову. Это нигде не зафиксировано. Сорокин ему говорит: “Давай деньги отдадим тебе, раз ты в это влез с “Вектроном”. Поэтому, как я понял, судье пришлось сформулировать, что взятка за то, чтобы не создавались проблемы Садекову здесь по бизнесу. Это выдумка, которая ни на чем не основываются. Общество никогда не примет приговора по взятке Олегу Сорокину. У него репутация, реальная или выдуманная, “короля” коммерческого подкупа. Вот это действительное общественное мнение. Если бы Сорокину вменили участием в коммерческом подкупе “Вектрона” совместно с Садековым, то это бы вызвало доверие: такое вполне возможно! Обвинитель говорила в прениях: “Вы решали чужими руками”. Может быть. Но не как должностное лицо, не в виде взяток, а как физическое лицо в интересах аффилированного бизнеса на других принципах. Это максимум, что можно вменить Сорокину правдоподобного. Разве не так?
Что же мы видим в приговоре первой судебной инстанции? Лишь некоторое смягчение чрезмерностей обвинения. Не более того. Сорокину – за пособничество в превышении полномочий 4 года (освободить по истечении срока давности)- убрали 1 год. За похищение человека 5 лет – убрали 3 года. За получение взятки 9 лет – убрали 1 год. Приговор 10 лет – убрали 2 года. Воронину – за превышение должностных полномочий 4,5 лет (освободить по истечении срока давности), за похищение человека 5,5 года. Маркееву за превышение должностных полномочий 4,5 года (освободить по истечении срока давности). За похищение человека 5 лет. У милиционеров чуть строже оценка, чем у гражданского лица. Абсурд! Мы где? В Африке, там где военная диктатура или полицейский режим? Разве это справедливый приговор суда? Конечно, судья снизила по первому эпизоду по-максимуму, что могла. И все она хорошо понимает. Но надо во второй инстанции поправить ситуацию насколько возможно. Чтобы ни как в Сомали у нас было. Что касается второго эпизода со взяткой, тут надо разбираться по-новому. К должностным обязанностям главы города Сорокина он не имеет никакого отношения. Если сделать детальный анализ, то это становится очевидным. Это побочное явление “власти бизнеса”, что придумано не Сорокиным, а Шанцевым, и которое я лично много критиковал. Просто у осторожных глав, желавших не нарушать законы, дорожащих своим положением, появлялась “параллельная жизнь”, которая не пересекалась с властными функциями. Именно это соответствует действительности, а не позиция обвинения, а теперь и суда первой инстанции.
Из всех свидетелей обвинения явно хорошо знал Олега Сорокина только “засекреченный свидетель”. Он сначала сказал, что в ответ за услугу с “Вектроном” Сорокин обещал Садекову часть из 14 участков Кузнечихи или какие-то другие земельные участки. Потом этот “тайный свидетель” заявил, что его не так поняли. Почему? Потому что это были “сделки” Сорокина не должностного лица, тут его статус не имел никакого значения. И “секретный человек” сразу все переиначил на должностные обязанности Олега Сорокина.
Кстати, из зоны №12 в Шерстках есть информация, что на 6 – 7 февраля Андрея Бухарова оттуда действительно куда-то вывозили. Его показания верно указывают путь: не должностные деяния тут надо расследовать, а действия просто Олега Сорокина, а это уже совсем другая статья УК РФ и другое наказание.
