На последних судебных заседаниях процесса экс-главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина, бывших милиционеров Евгения Воронина и Романа Маркеева сложилась нервная обстановка. Как раз тогда, когда Сорокину надо четко и ясно опровергнуть обвинения, чтобы судья Кислиденко его услышала. Пока этого не получается.

Я уже не раз высказывал свою точку зрения, что между судьей Кислиденко и адвокатами подсудимых сложились, мягко говоря, сложные отношения. Не буду останавливаться на вопросе, кто виноват, но это так. В то же время, по моему мнению, судья с уважением относится к подсудимому Сорокину, в отличии от отношения к другим подсудимым, а также защитникам. Считаю при этом, что уважение судьи к подсудимому – это очень важный “капитал”, который неразумно растерять. Но Олег Сорокин пытается защищать своих адвокатов перед судьей Кислиденко, хотя все должно быть с точностью до наоборот. В свою очередь, раскол произошел и в стане потерпевшего Александра Новоселова. Тот отказался от своего доверителя из Комитета против пыток Шунина. Мол, тот начал контактировать с другой стороной. Короче говоря, ситуация сложилась очень нервная.

В зале тоже “нервяк” у тех, кто понимает происходящее. Сорокин полтора дня отвечал на вопросы адвокатов. Все знают, что он опытный политик, умеющий выступать публично. Были ожидания, что ОВС начнет с присущей ему железной логикой и стройностью выражения мыслей разбивать доводы обвинения по ключевым моментам. Вместо этого адвокаты стали задавать такие второстепенные вопросы, которые “засушили” выступление подсудимого. Судья несколько раз давала понять, что надо держаться ближе к обвинению подсудимого. Ее не слышали, как будто собирались отвечать на вопросы не полтора дня по “эпизоду Садекова”, а две недели. Было понятно, что рано или поздно произойдет “взрыв”. В виде ограничения времени ответов на вопросы Сорокина по первому эпизоду данного уголовного дела. Но это почему-то было непонятно адвокатам Сорокина, которые в очередной раз непонятно, что творят. Закончилось это перепалкой судьи и Олега Сорокина, втягиванием его в очевидный конфликт между судьей и адвокатами. С какими последствиями для подсудимого? Кто-то об этом думает?

Полтора дня непрерывно говорил Сорокин. Все знают его четкость и внятность. Но все построено так, что не разберешься в его виновности или невиновности. У всех “цвет настроения синий”, да еще вдобавок и конфликты с судьей. Мне пришлось несколько часов анализировать все, что произносилось, пробиваясь через словесные дебри “ни о чем”, чтобы воспроизвести конструкцию доводов Олега Сорокина. Я ее вижу в сухом остатке примерно так. Если без подробностей, то между Олегом Сорокиным, Мансуром Садековым и неким Алексеем Чегодаевым, который владел самолетом, сложились некие деловые отношения. О них Сорокин говорил несколько часов. Я уделю им несколько строк. Чегодаев, не выполнив свои обязательства перед Сорокиным по предоставлению своего самолета, задолжал ему в рублевом эквиваленте 50 – 60 миллионов рублей, если считать вместе со штрафами и пенями. К этой ситуации был причастен и Садеков, как гарант оказания услуги, а также, как потом выяснилось, и один из собственников самолета. Тем не менее, Сорокин претензии предъявлял именно к Чегодаеву, как к стороне договора, а не к Садекову. И вот к марту 2013 года Садеков предложил вернуть за Чегодаева Сорокину 30 миллионов рублей, то есть без штрафов и пеней. При этом, Садеков заработал бы на этом, так как сумма долга составляла, как уже говорилось, 50 – 60 миллионов рублей. Итак, к марту 2013 года, как раз перед закладкой 30 миллионов рублей в банковскую ячейку для фирмы “Вектрон”, у Мансура Садекова “нарисовался” долг в 30 миллионов рублей перед Олегом Сорокиным. Это важнейший факт для данного эпизода.

По оценке Олега Сорокина, Мансур Садеков всегда пытался заработать на разного рода комиссионных, на знакомстве бизнесменов, на их деловых связях. Теперь самое интересное. Получалось, что Садеков мог просто вернуть Сорокину примерно 30 миллионов рублей, но он решил сделать так, чтобы на этих деньгах еще раз заработать, кроме как на Чагодаеве. И вот он решает не передавать деньги Сорокину, как договаривались, а решить, как это он сам понимал, с их использованием “проблему “Вектрона” в интересах Сорокина”. К марту 2013 года Мансур Садеков был уже введен в заблуждение провокатором спецслужб Евгением Ханом, который представлялся крупным инвестором, имеющим отношение к “Вектрону”. Хан представил дело так, что имея большие связи в ФАС России, он мог заблокировать любой аукцион и создать проблемы любому застройщику, а также властям Нижнего Новгорода. Вот Садеков и решил “снять удавку” с шеи городских властей с помощью 1 миллиона долларов, что составляло в рублевом эквиваленте 30 миллионов, которые он должен был Сорокину. То есть заплатить “Вектрону” сорокинскими деньгами. И при этом поиметь комиссию с Хана в размере 300 тысяч долларов. Кроме того, оказав эту услугу “Вектрону”, Садеков надеялся войти в их проекты, о которых тонко намекал провокатор Хан. Тут он тоже мог заработать. Это являлось и услугой Сорокину, как главе города, ведь он снимал удавку. Типа “Вектрон” своими жалобами в ФАС блокировал уже не только договор “Инградстроя” на 453 га, которые давали сразу в 2012 году 250 миллионов рублей в бюджет Нижнего Новгорода, но и договор по застройке улицы Украинской компанией СУ – 155, на 12 га с 82 миллионами рублей в бюджет города. Мол, только его, Садекова, вмешательство помогло снять вопрос застройки улицы Украинской с “крючка” “вектроновцев”. Тут тоже можно было попросить комиссию. А ведь он снимал “головную боль” с Нижнего Новгорода и на дальнейшие сделки. Плюс к этому, он делал услугу “Вектрону”, связав фирму с Сорокиным, что позволяло московской фирме быть вхожей в кабинет главы города. Такая комбинация не снилась даже Остапу Бендеру, который являлся “великим комбинатором”.

В одном случае, Садеков просто возвращал свой долг Сорокину в 30 миллионов рублей или 1 миллион долларов. Во втором случае, он убивал несколько зайцев сразу и зарабатывал чуть ли не в несколько раз больше миллиона долларов. Исходя из этого, вся операция по коммерческому подкупу Садековым “Вектрона”, фирмы, у которой не было за душой ничего и никаких намерений подавать заявки на аукционы тем более не было, была спланирована, просчитана и организована только самим Садековым. С сугубо личными корыстными целями. Он не понимал только одного. Она была от начала до конца спровоцирована “сугробовскими агентами национальной безопасности”, которым был нужен не Садеков, а “важная птица” Сорокин, глава Нижнего Новгорода. Никакого отношения к этой авантюре Садекова дать денег провокаторам из фирмы-пустышки Сорокин не имел. Более того, к вечеру 12 марта 2013 года, после второй встречи с Ханом в Каннах он уже убедился в том, что “Вектрон” не для инвестиций, а, как минимум, для подачи жалоб и зарабатывании на этом.

Садеков, очевидно, пытался получить комиссию с Хана, то есть с “Вектрона”, а также с Сорокина за решение всех возможных проблем и связки его с “важными инвесторами”. Ясно, что после своего ареста в апреле 2013 года, а также декабре 2017 года, Мансур Садеков стал обвинять Олега Сорокина, используя это как форму своей защиты, для облегчения своей участи, а потом из мести. Ведь он “попал” на провокаторов из “Вектрона” якобы пытаясь решить проблемы Сорокина. Значит, из-за него.

Вся эта садековская схема свидетельствует о полной непричастности ОВС к данной авантюре с “Вектроном”, в которой искал свою выгоду Садеков. С ним Сорокин после встречи в Каннах от 12 марта 2013 года, где присутствовал и Хан, не общался до 24 апреля 2013 года, когда арестованного Садекова привезли в Нижний Новгород, чтобы он подставил главу Нижнего Новгорода в угоду сугробовской преступной группировке. Так в чем виновен Сорокин?