Считаю, что Россия вышла сейчас на ту же опасную траекторию, как и Советский Союз в конце 80-ых годов накануне своего распада. Это резкое усиление разного рода госкорпораций-монополистов, а также федеральных министерств, представители которых берут власть в субъектах Федерации. В то же время, реальная, а не декларативная роль избираемых населением органов власти обнуляется. Все как в 1985 – 1989 годах, заложивших мину под СССР.

В одном из материалов я уже цитировал выступление председателя исполкома Горьковского областного Совета народных депутатов Александра Соколова на Первом Съезде Народных депутатов СССР в 1989 году. Извиняюсь за несколько пространных цитат, но смысл выводов Соколова важен и для сегодняшней ситуации тоже. Он со всей прямотой поставил вопрос о власти, назвав его самым острым и ключевым. Александр Александрович в 1989 году говорил на Съезде: “В ходе прошедших выборов мы все почувствовали, как остро народ ставит вопрос о своей повседневной жизни. Люди требуют, чтобы именно Советы, избираемые народом, стали подлинными хозяевами на своей территории, чтобы навсегда ушло то ненормальное положение, когда главная роль в решении многих важных вопросов, затрагивающих местные интересы, принадлежала ведомствам. Однако, несмотря на принятые решения и призывы, реального усиления власти Советов так и не происходит. Хуже того, с введением в действие ряда законов, эта власть еще более ослабла”.

Соколов не раз в своем докладе упоминает, с одной стороны, монопольную власть ведомств, а с другой стороны, слабость финансового положения Советов. Считая это ключевым, главным вопросом. Это его общий вывод, касающийся всей страны в целом.

По Горьковской области была приведена такая конкретика. Цитирую: “Среди вопросов, которые необходимо рассмотреть, острейшими являются вопросы экологии и условия жизни. Как это ни прискорбно признавать, в городах Горьком, Дзержинске, Кстове, Балахне из-за безудержной монополии министерств и ведомств, безграничной поддержки их со стороны правительства создалась невыносимая экологическая обстановка, отсутствуют элементарные условия проживания людей. Концентрация промышленности такова, что вредные выбросы в атмосферу, антропогенная нагрузка и ее воздействие в три – четыре раза, а то и больше превышают допустимые пределы. Особенно это нетерпимо, я уже сказал, для этих городов. Мы считаем, что здесь нам придется более активно действовать и находить решение, вплоть до закрытия отдельных производств”.

Соколов напомнил об отставании области с развитием здравоохранения, дорожной сети, пассажирского транспорта, отметил недострой и запущенность водопроводных, тепловых и канализационных сетей. Вот как он объясняет причины такого положения дел: “Горьковчане тоже очень остро ощущают нехватку этих объектов. Долги накопились солидные, ведь многие годы горьковчане направляли усилия на индустриализацию, на обеспечение победы, на восстановление разрушенного народного хозяйства, укрепление оборонного могущества нашей Родины. Нижегородцы выполняли свой долг, мирясь со многими лишениями. Занимая ведущее место в промышленном потенциале страны, область по вопросам социального развития находится в пятом десятке по РСФСР”.

Что мы видим сейчас? Примерно то же самое, что в конце 80 – ых годов. Почитайте интервью и. о. губернатора Нижегородской области Глеба Никитина – выходца из министерства промышленности и вроде как ставленника одной из госкорпораций. Таких врио в последнем губернаторском призыве, выдвиженцев госкорпораций и министерств, сразу несколько. Тенденция, однако!

Никитин рассматривает наш регион как огромную “промзону”. У него постоянные отсылы к федеральным министерствам. При этом, мы продолжаем находится в пятом десятке по России по вопросам социального развития, но об этом у Никитина умалчивается.

Давайте прямо скажем, у нас опять складывается всевластие министерств и еще более госкорпораций, которым население абсолютно не интересно. Им главное крутить миллиардами, осваивать их и докладывать об огромных убытках, требуя дополнительного финансирования в миллиардах.

Бывшие Советы всех уровней играют декоративную роль Госдума – это “взбесившийся принтер”. Никто не считает, что у депутатов с Охотного ряда есть реальная власть. Законодательное Собрание Нижегородской области в 2005 году превратили в “шанцевый инструмент”, а в 2017 году хотят сделать из региональных депутатов никитинских послушников. Дума Нижнего Новгорода было подняла голову, ей эту голову пытаются отрубить. На местах за каждый миллион пытаются спросить, хотя верхи тратят миллиарды на Сирию, на Донбасс, а на гособоронзаказы сотни миллиардов.

Когда Советский Союз развалился, когда министры и директора предприятий стали приватизировать госсобственность, депутатам всех уровней дали возможность устроить говорильню, не дав реальной власти. Сейчас все вернулось на круги своя, как перед распадом СССР. Все один в один. Только нет уже таких личностей, как Александр Соколов, которые могли бы глубоко проанализировать ключевой вопрос о власти и дать его решение.

Поразительно, что во времена социализма для территорий столь же остро, как и сейчас, стояли проблемы межбюджетных отношений. Соколов рассказывал: “Мы отчисляем в союзно-республиканский бюджет более 4 миллиардов рублей прибыли и налога с оборота, оставляя в своем бюджете до 10 процентов. Поэтому отчисления в местные бюджеты, платежи из прибыли предприятий, от платы за производственные фонды, использование земли, трудовые и природные ресурсы – твердые нормативы этих отчислений должны составляться с учетом состояния местной инфраструктуры и накопившихся проблем ее развития. То есть, надо определять долги перед обществом, территорией и делать это при активном участии территориальных органов управления”. Очень правильные мысли Александра Александровича.

Нижний Новгород на 800-летие оставляют без учета роли и места региона в истории страны. Россия не имеет, видите ли, никакого долга перед Нижегородской областью. И Никитина это не очень волнует.

Нижегородская область, вместе с рядом других сильных субъектов Федерации становится колонией госкорпораций и федеральных министерств. Произошла ползучая экспансия, в которой борьбу вели Росатом и Ростехнологии. Впрочем, дело не в названиях, а в сути происходящих процессов, которые до добра, как показала практика конца 80-ых годов, не доведут.