Помните, как в “Джентльменах удачи” герои вспоминают о турецком правосудии? Чан с дерьмом, янычар с мечом и раз в 5 минут вжииик мечом над чаном – так что, если посаженный не нырнёт — голова с плеч. А на суде по уголовному делу экс-главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина и бывших милиционеров Евгения Воронина и Романа Маркеева в чан ныряют все участники процесса, включая суд и обвинение. Да и город, в котором проходит этот процесс – тоже.

Можно только догадываться, что сказали судье Кислиденко, назначая ее на данный процесс. Полагаю, что ей сообщили, что доказательства вины подсудимых тщательно собраны и надо только обеспечить неотвратимость наказания в определенный срок. Любой наблюдатель видит, что судья на сегодняшний день дважды испытала шок. Первый раз тогда, когда впервые на заседании суда сама увидела вещественные доказательства по эпизоду “Дела Александра Новоселова”. В кино все видели не битого, не грязного, спокойного “потерпевшего”, который самостоятельно пишет заявление прокурору о фактах, которые могут доказать причастность братьев Дикиных к покушению на бизнесмена Сорокина. Ему просто говорили: “Пиши то, что знаешь!” Через 10 часов Новоселов вдруг оказывается в 12-ой больнице весь избитый, и больной, практически невменяемый. Он, видите ли, стал писать какое-то заявление не на листе бумаги, а прямо на столе.

Чуть раньше в зал суда гордо вошел свидетель Михаил Дикин, который стал утверждать, что на него сфальсифицировали дело подсудимые. Ему могла бы позавидовать героиня Светланы Светличной из “Бриллиантовой руки”, которая оправдывалась “Не виноватая я, он сам пришел!” Не хочется вспоминать то, что Новоселов был осужден за дачу заведомо ложных показаний. Но возникает резонный вопрос: сколько можно врать? Почему мы в кино видим одно, а в показаниях “потерпевшего” совсем другое? Нам хотят втемяшить крылатую мысль из Козьмы Пруткова: “Если на клетке со слоном ты увидишь надпись носорог, то не верь глазам своим”. Как бы то ни было, после разоблачений всех этих мистификаций в балахнинском лесу я уже не видел ни одного человека, который бы не сказал, что по данному эпизоду позиция обвинения очень слабая.

Но эпизод Александра Новоселова – это цветочки по сравнению с ягодками эпизода Мансура Садекова. Сначала возник “засекреченный” свидетель. Я уверен, что знаю его фамилию. Это участник фильма “Пожиратель” или его родственник. Дальше по видеоконференцсвязи отвечал на вопросы свидетель Евгений Хан, имевший отношение к фирме “Вектрон”. Его соработник Александр Беспалов, как было объявлено, умер. Его показания зачитали в суде. Закончим для начала с Беспаловым. Справка о смерти, а не свидетельство – это разные документы – была выдана в печально известном госпитале Ростова-на-Дону, откуда в чеченские войны отправляли грузы 200 по всей России. Сам Беспалов проживал в Московской области. Справка о его смерти была составлена при его соседе, тоже жителе Московской области. Как они оба оказались в ростовском морге в одно и то же время, непонятно. Причем, в 00 часов 00 минут. Может быть, умер не сам Беспалов, а только его провокаторский псевдоним. А сам он под другой фамилией доблестно продолжает дело осужденного генерала Сугробова, провоцируя на взятки бизнесменов? Так сказать, реинкарнация Беспалова произошла ради благих дел!

Обратите внимание, что еще одного сугробовского провокатора Хана допрашивали не в Нижегородском районном суде, а по видеосвязи в Москве. Казалось бы добраться из Москвы в Нижний Новгород можно за 4 часа. Его допрос шел немногим меньше. Тем не менее, обвинение явно не желало, чтобы Евгения Хана сфотографировали, запечатлели, так сказать, для истории. С чего бы это? Ведь по его словам, он добропорядочный инвестор и не более того. Мало ли свидетелей прибывало сюда из Москвы. Ан, нет. Тут личность пытаются скрыть.

Вчера в суде были представлены на обозрение аудиозаписи разговоров Хана с Садековым, которые он сделал сам на явно специальной технике, а не на диктофон, что уже говорит о спецоперации. Теперь о доказательствах провокации Хана в отношении Садекова. Он прямо шантажировал собеседника, заявляя, что действует с позиции силы, и может потребовать не 30 миллионов, а 50 или 150. Мол, для него это “чаевые для женщины любимой”, а он хочет участия в проектах в Нижнем Новгороде. Дружить – так дружить с местной властью, до полной ее посадки. При этом он сообщал Садекову о своих связях с Артемьевым из ФАС, которые помогут решить любой вопрос в пользу “Вектрона”. Разве это не преступление со стороны Хана?

Вот подсудимые Воронин и Маркеев дремлют на заседаниях по эпизоду Садекова, а зря. Ведь, на самом деле, эти два эпизода реально очень связаны между собой ментально. В эпизоде Новоселова подсудимые организовывали и проводили ОРМ по документам, чтобы раскрыть резонансное преступление. По эпизоду Садекова в его отношении проводился ОРМ без документов Ханом, Беспаловым и другими сугробовцами, многие из которых осуждены на длительные сроки лишения свободы, чтобы спровоцировать Сорокина на резонансное преступление. Есть разница? Беспалов и Хан – сугробовские шантажисты и провокаторы, которым место за колючкой. Было ли постановление о проведении ОРМ по Садекову и Сорокину? Вряд ли. Но Хана никто почему-то не арестовывает и не заводит в его отношении уголовное дело. Более чем странный факт. Он ни за что упек за решетку Садекова. Сейчас то же самое происходит по Сорокину. И никто не видит очевидного состава преступления в действиях Хана? У него же на лбу это написано крупными буквами. В то же время, делавшие свою работу Воронин и Маркеев сидят в аквариуме второй год.

Что мы видим на процессе Сорокина – Воронина – Маркеева? Лжесвидетели, чьи действия тянут на тюремные сроки, торжествуют, шокируя судью и публику и опуская всех в дерьмо. Слушая их показания, понимаешь, что рука тянется к Уголовному Кодексу, к тем его местам, где особо тяжкие преступления. Так и хочется спросить судью: “Куда мы попали?”

На таких судебных процессах теряешь веру в человечество, а это самое дорогое, что у нас есть. Мне искренне жаль судью Кислиденко. Из-за разочарования в людях после такого процесса многие сменили бы судебную мантию на монастырскую.