Для того, чтобы ответить на частные вопросы, вроде того, почему у нас низкое качество продуктов питания, почему в стране не производится собственных разработок высокотехнологичной продукции, кроме оружия, и почему народ бедный при богатом государстве, надо ответить на общий вопрос об анатомии нынешнего властного режима. Для каких он целей?

Владимир Путин, конечно, выдающийся государственный деятель. В условиях слабого государства конца 90-ых годов он смело пошел на формирование своего личного аппарата власти, который состоит, в первую очередь, из “силовиков”, то есть ФСБ, прокуратуры, далее разделенной на собственно прокуратуру и следственный комитет, милиции, теперь полиции и Росгвардии, а также судебной системы, в целом, всех людей в форме, во вторую очередь из чиновников. Этот многомиллионный, изначально чисто путинский аппарат власти позволил президенту равноудалить олигархов, разобраться с политическими конкурентами (на примере Михаила Ходорковского всем показали их грядущие перспективы, если будет что – то не так). Простому народу были малоинтересны эти верхушечные разборки. Страна в целом положительно оценила сильного президента.

Дальше появился термин “друзья Путина”. Кто-то это называл “ближним кругом президента”, кто-то иронично вспоминал “кооператив Озеро”. Выяснилось, что “друзья Путина” тоже хотят иметь свои личные силовые ресурсы. Они либо сами заняли руководящие должности там, либо приватизировали генералов-силовиков. Ближний круг президента стал использовать следствие, прокуратуру и суды в своих личных интересах и против неких оппонентов. Это случайно совпало по времени с появлением так называемых “олигархов нового типа”. Народу это было тоже малоинтересно. Разборки порой спускались на уровень регионов, но касались либо местных олигархов, выходцев из 90-ых, либо задевали губернаторов.

Примерно в 2010 – 2012 годах появился новый термин – “люди президента”. Это был уже не десяток-другой личный друзей Путина, вроде Игоря Сечина или Сергея Чемезова, а широкий круг сотрудников Администрации президента, члены федерального правительства, полпреды президента, отдельные губернаторы. Дальше, к 2014 – 2015 годам туда стали мощным потоком вливаться руководители региональных силовых структур, председатели облсудов. На правах “людей Президента” они определяли по собственному усмотрению тех, кто не является “людьми президента”. В Нижнем Новгороде определял “Кто есть кто?” Михаил Бабич. Дальше они получали добро из Москвы, а порой и силовую поддержку оттуда для расправы над отдельными губернаторами, заместителями губернаторов, мэрами, просто неугодными политическими фигурами и представителями бизнеса. Эти процессы уже начали заметно влиять не только на политические элиты в субъектах Федерации, но и на промышленников, на крупный и даже средний бизнес. Есть информация, что Бабич до сих пор пытается контролировать инициированные им процессы по Олегу Сорокину, втянуть под каток репрессий других лиц. Для этого он якобы посещал Нижний Новгород и вроде как встречался со всеми силовиками и председателем облсуда.

С 2015 года появился термин “друзья людей президента”. Они посчитали себя далеко не последними звеньями в пищевой цепочке. Полагают себя всесильными и ничего не боятся. Они тоже хотят использовать силовой ресурс в своих личных интересах, глядя на “старших братьев по разуму”. Интересно, “друг людей президента” мэр Нижнего Новгорода Владимир Панов уже начал писать в АП докладные о том, что “антипутинская гидра” еще может поднять в городе свою голову или еще нет? Не с этим ли связан уход некоторых депутатов из Думы Нижнего Новгорода? Этот процесс на данной стадии влияет уже не только на региональные элиты и близкий к ним слой промышленников и бизнеса, а фактически на каждого мало-мальски заметного человека.

Как это влияло на отношения власти и бизнеса во времени и пространстве? Сначала бизнес при раннем Путине решил влиться в “Единую Россию”, в депутаты, чтобы нажиться на бюджетных потоках, где-то даже наворовать, прикрывшись партбилетом нового образца и лояльностью президенту. До поры до времени это срабатывало. В этот период было не до высоких технологий, надо было создавать финансовые “подушки безопасности” на будущее. Ведь точечные репрессии настораживали, власть силовиков становилась все более очевидной.

Примерно в 2010 году начался новый этап. Мало было иметь партбилет ЕР и депутатский мандат. Надо было теперь правильно голосовать без отклонений от линии партии, чтобы сохранить бизнес и его касательство к бюджетным потокам. Силовики начали лютовать. Шаг влево, шаг вправо карается арестом не только в политике, но и в бизнесе. Какие уж тут высокие технологии? Лишь бы не арестовали или не объявили “недругом президента”. Какое в этих условиях может быть развитие? Никакого. Если только человек не работает на Сечина, Миллера или Чемезова.

Таким образом, крышка гроба захлопнулась. Никакого развития сейчас быть не может. Даже в мелких вещах. Получилось не государство развития высоких технологий, а государство силовиков, которое регулирует кому, что, как и сколько можно делать в этой стране.